и упасть черной звездой - к твоим ногам (с)
Сегодня волчонку на удивление не сидится на месте.
Честно продолжил листать том Хроники, но сосредоточиться на чтении никак не мог.
Для вида углубившись в бумаги, украдкой наблюдаю за ним.
Просмотрел рассеянно еще один рукописный абзац, поднял голову:
- Кристиан, а я сразу понял, что ты не такой... У них там глаза... а у тебя другие...
Черт, я так работать совсем не смогу - пока он ерзает на кушетке и явно жаждет внимания.
Запираю ларец с документами.
- Видел портреты предков? - встаю, протягиваю руку. - Пойдем, книги никуда не денутся...
Открываю рассохшуюся, скрипучую дверь галереи. Сколько я уже здесь не был?.. Хоть окна чистые - света хватает, но вечером здесь должно быть жутко.
Отец... дед... прадед... а это кто - в углу, да еще и за деревянной лестницей? Холст потемнел, покрылся пылью. Лица не разобрать. Вернулся в кабинет за свечой, зажег, поднес поближе...
Пожилой. Волосы - как соль с перцем. Никогда не видел...
Честно продолжил листать том Хроники, но сосредоточиться на чтении никак не мог.
Для вида углубившись в бумаги, украдкой наблюдаю за ним.
Просмотрел рассеянно еще один рукописный абзац, поднял голову:
- Кристиан, а я сразу понял, что ты не такой... У них там глаза... а у тебя другие...
Черт, я так работать совсем не смогу - пока он ерзает на кушетке и явно жаждет внимания.
Запираю ларец с документами.
- Видел портреты предков? - встаю, протягиваю руку. - Пойдем, книги никуда не денутся...
Открываю рассохшуюся, скрипучую дверь галереи. Сколько я уже здесь не был?.. Хоть окна чистые - света хватает, но вечером здесь должно быть жутко.
Отец... дед... прадед... а это кто - в углу, да еще и за деревянной лестницей? Холст потемнел, покрылся пылью. Лица не разобрать. Вернулся в кабинет за свечой, зажег, поднес поближе...
Пожилой. Волосы - как соль с перцем. Никогда не видел...
Он разглядывал какую-то картину, с удивлением, словно первый раз её видел.
Подойдя, заглянул из-под его руки...
- Ой,а я его видел, только мне почему-то вспоминается он постарше... Волосы были седые совсем.
- Может, кто-то из Синей книги, где-то в городе их портреты попадаются...
А, вот, кусочек меди с гравировкой. Перечитываю раз, другой... третий...
- Яромир Фрей Мондриан, сенешаль герцога, - произношу вслух и едва не роняю свечу.
А потом чьи-то руки меня оттуда достали - не грубо, ласково - и поставили перед гостем.
Я хорошо помню, как высокая фигура наклоняется ко мне, и мне становится страшно. Серые, безразличные глаза смотрят на меня, мне поворачивают голову к свету. Потом незнакомец слишком резко выпрямляется и слишком поспешно убирает руку.
А дальше не помню.
Всё это я рассказываю Кристи, глядя на пыльный портрет.
- Это в том, старом доме, который я не помню.
Неправы те, кто говорит про вспыхнувшую ярость. Да, она обжигает, но только холодом... Вот и сейчас внутри у меня все вмиг выстыло. Дай Творец найти эту семейку... Избавились бы от новорожденного оборотня сразу - жестоко, но понятно... а оставить, вырастить - и выбросить на улицу...
Улыбаюсь, хотя хочется рычать...
Хорошо, когда он меня обнимает.
Не волк - котенок.
Тяну за руку.
- Пойдём. Я же при свете его ещё не видел.
Спускаемся по гулкой каменной лестнице. Открываю дверь, где еще видны следы от когтей. Жестом останавливаю охранников.
Парк, разбитый за крепостными стенами. Глядя снаружи и не скажешь, что за потемневшими от времени камнями скрывается такая... весенняя сказка. Цветы, зелень... все, в чем способна поддерживать жизнь вода и, думаю, капелька магии. Избыток влаги заполняет крепостной ров, и он еще ни разу не пересыхал...
При свете дня парк казался не таким заросшим, как ночью. Или же сказывалось то,что я смотрел на него с высоты человеческого роста.
У фонтана я засмеялся, вспоминая, как лакал из него воду, а потом помечал кусты вокруг.
Улыбнувшись, прижимаюсь ближе.
Останавливаюсь - идти все равно невозможно, запутаемся в собственных ногах, подхватываю волчонка, сажаю на край каменной чаши и впиваюсь в губы. Спинным мозгом чувствую - охрана все видит. Пусть. Что толку скрывать очевидное?
Потом мягко перехватываю ладонями его голову. Поцелуи становятся нежнее, неторопливее.
Языки встречаются и начинают ласкать друг друга.
Отстраняюсь, разглядываю с улыбкой припухшие губы. Медленно засасываю верхнюю, отпускаю, принимаюсь за нижнюю... словно леденец, сладкий мой мальчик.
Ладони осторожно поглаживают спину - пока через одежду, скользят на ягодицы.
Прижимаю его к себе, чувствую возбуждение, но, словно не замечая, продолжаю посасывать свои "конфеты"...
Последнее - невинное, почти неощутимое прикосновение к горящим губам.
Шепотом:
- Где и как, малыш?..
- О своих желаниях я и так все знаю... Ну, - поправился, поймав хитрую улыбку, - думаю, что все... А что насчет твоих?
Несу свое стонущее чудо в спальню - там проще принимать серьезные решения...
www.diary.ru/~ducKaff/p44180435.htm#