Мы вернулись в замок. Хрюшка чуть не выпал из окна. Кажется, его даже кто-то за ноги обратно втащил.
С коня я свалился - и сразу в объятия Кристиана.
Зато я всю дорогу провёл на своём коне, и мы даже передвигались резвой рысью какое-то время.
Получается, меня и правда в детстве учили ездить верхом? Только вот кто?
С коня я свалился - и сразу в объятия Кристиана.
Зато я всю дорогу провёл на своём коне, и мы даже передвигались резвой рысью какое-то время.
Получается, меня и правда в детстве учили ездить верхом? Только вот кто?
Подхватил любимого, поцеловал, ни от кого не скрываясь, шепнул:
- Кто это так переживает за тебя, сладкий мой, - и провожает, и встречает?..
Дверь перед нами распахнул Барток. Пропустил меня вперед и спросил, как всегда невозмутимо:
- Когда доложить о результатах, ваша светлость?
Шепнул Кристи на ухо:
- Я тебе буду мешать?
И Бартоку:
- Сразу - основное: удалось найти хоть кого-то?
Наемник задумчиво смотрит на Лени, отвечает:
- Старый слуга семьи. Сам сенешаль, как вы и предполагали, умер лет семь назад... Близкой родни не осталось.
Ставлю ногу на первую ступень винтовой каменной лестницы, решаю:
- Через сорок минут. В моем кабинете.
Значит, мой дед - если он был моим дедом - умер. А мой отец? то, что мать умерла, видимо, чуть ли не при родах, было понятно и так. Я вообще не помню ни одной женщины рядом с собой.
- Пока лишь искал, у кого их навести... Если этому старику будет что сказать, и если мне не понравится то, что он скажет... может, тебе лучше не знать о том, что я собираюсь сделать?
Беру его руку и трусь щекой.
Поцеловал его висок, щёку.
Приподнял голову ладонями, прижался к губам.
Когда мои пальцы скользнули на пряжку его ремня, с трудом заставил себя прервать поцелуй. Сперва дела...
Коснулся губами щеки.
- Я не могу тебя заставить или приказать слушать наш разговор или даже просто присутствовать при нем, малыш. Если хочешь - пойдем со мной. Если нет - оставайся здесь... Ты знаешь, я могу быть жестоким, и сейчас мне не хочется сдерживаться.
Мне не хотелось, чтобы он был жестоким, тем более несправедливо жестоким.
Может быть, моё присутствие хоть как-то его сдержит.
- Я буду казнить, а ты миловать, любимый. Каждому - свое.
Барток уже ожидает. Пока один. Лени привычно направляется к кушетке. Останавливаю его, показываю на кресло за столом.
- Человек, у которого жил его светлость, не был его отцом, - негромко и бесстрастно сообщает наемник. - Он признался, когда понял, что в любом случае получит свои деньги...
Сел в то кресло, что стояло у стола с другой стороны.
Значит, папаша папашей не был. Что ж... Уже радует, что мой отец пьяницей и садистом не был. Значит, мне вино можно.
Усмехнулся.
- Мы посетили имение бывшего сенешаля, - продолжает Барток. - Он похоронен неподалеку. Имение заброшено и, говорят, проклято из-за каких-то грехов старика. Род, похоже, на нем и закончился. Говорят, у него была дочь, но она умерла еще раньше. О внуках никто не слышал. Неизвестно даже, была ли она замужем... В сторожке у ворот еще живет последний оставший в живых слуга семьи. Мы привезли его с собой, ваша светлость. Он ждет за дверью.
Молча киваю.
По знаку наемника на пороге появляется седой сгорбленный старик в небогатой, но не крестьянской одежде. Пытается поклониться, кряхтит... Барток смотрит вопросительно и придвигает нашему гостю табуретку. Но едва увидев волчонка, старик, как громом пораженный, падает на колени...
- Вы... - смотрю на старика, - не надо, встаньте.
Что-то все же начинает проясняться?
Барток помогает старику подняться с пола и присесть на табурет. Я наливаю ему вина - для поддержания разговора...
Наклонившись, положил руку ему на плечо.
- Вы знали мою мать? Я её не помню. Расскажите мне о ней. Она была дочерью сенешаля? И как вы меня узнали,.. дедушка?
Заглядываю старику с лицо.
- Расскажите, что случилось с моей матерью?
- Старый господин проклял ее... и ее, и детей, которых она могла бы родить... Мы не слишком-то верили в проклятье, но молились - на всякий случай... - он ласково касается щеки волчонка. - Выходит, плохо молились...
Выходит, что я был оборотнем в резултате дедовского проклятия.
- Вы хорошо молились, дедушка. Ваши молитвы в конце концов меня нашли.
Обернулся и с нежностью посмотрел на Кристи.
- Расскажите, что вы знаете о моём отце, - попросил я старика.
Кажется, он был за городом. Почему-то я помнил большой сад. Да и по логике вещей... Лошадей, конечно, можно держать в городе...
Я совсем запутался и опять обратился к старику:
- Но что ведь помните?
- Он из столицы приехал, хотел купить имение. Вот, ездил, присматривался... Говорили, из его страны он не то убежал, не то к Верховному был прислан, да так и остался в Гутруме. Старый господин с ним сперва по-хорошему, принимал у себя, к обеду звал, молодость вспоминал... а потом велел больше двери ему не открывать, дочку в монастырь отправил - подальше. Оттуда-то он ее и увез... Письмо прислали, свидетельство о венчании; старый господин все в клочья изорвал да и проклял дочку-то...
Ведь отец меня любил, я же помню..
- Дедушка... а вам там одному не скучно? В сторожке?
- Если хочешь, можем съездить туда, любимый. Посмотришь на дом своего деда. Вот разберемся до конца - и отправимся.
- Можно я?.. я выйду ненадолго, ладно? в соседнюю комнату....
- Иди, малыш. Мы еще немного поговорим...