и упасть черной звездой - к твоим ногам (с)
В дверь постучали снова.
Я с сожалением посмотрел на Лени:
- Прости уж, родной. Но все-таки лучше покончить со всеми семейными разборками прямо сейчас. Сам-то не хочешь поучаствовать?
Я с сожалением посмотрел на Лени:
- Прости уж, родной. Но все-таки лучше покончить со всеми семейными разборками прямо сейчас. Сам-то не хочешь поучаствовать?
Я даже подскочил на кровати.
- Я помню, что отец мне ставил ёлку, когда я был маленьким. Но взрослые тоже её ставят, и устраивают маскарады. А под ёлку кладут подарки.
- Ростевана придется расспросить, что да как... Где еще мне найти знатока колхидонских обычаев? А маскарад... мне нравится идея, солнце мое. Кем нарядишься?
Забрался на Кристи и растянулся на нём.
- Да уж привлёк. Кулак у вас тяжёлый, мой герцог.
- До сих пор болит? Иди, поцелую...
Шепнул:
- Что ни надень, светлость моя, мне все равно очень быстро захочется это с тебя снять...
Вытянул руки вперёд, давая снять с себя рубашку.
Прижался и тихонько простонал.
Хотелось полной неподвижности, и его рук, и его губ, и его власти надо мной.
- Сладкий мой... Ляг на бок.
Пристроился сзади, целуя шею и плечи, пока руки ласково поглаживали грудь и живот.
Прихватил зубами кожу. Чуть сдавил пальцами сосок.
Чуть раздвинув их, прихватил и сжал налитой ствол.
Откинул голову назад, отвёл назад руку поглаживая бедро любимого.
Припал поцелуем к шее.
Ладонь мягко потискала бедро, прошлась по внутренней поверхности.
Пальцы ласково погладили промежность.
Он всё время замирал посреди ласок, и я как-то привык распаляться ещё и от ожидания.
Это потом вызывало усталость ещё больше физической.
Пошевелившись и сжав рефлекторно ягодицы, я подставился под ладонь сам.
Второй рукой провел меж ягодиц, нащупал вход, осторожно ввел палец, потом второй, нашел нужную точку.
Убрал пальцы, вошел, притянув к себе за бедра, прижимаясь так плотно, как только мог.
Терся сосками о его спину, целовал жадно плечи, выходил почти до конца и вколачивался снова.
Растянутость и лёгкая боль сменились долгожданным удовольствием.
Мне иногда даже совестно - кажется, что я получаю больше, что даю.
Заласкал бы своего драгоценного, всего, сразу...
Все мне кажется, что делаю недостаточно, что просто пользуюсь телом любимого, что мое удовольствие больше, чем его... а так не должно быть.
Простанывая на каждое двиение, я водил приоткрытыми губами по ладони и тыльной стороне кисти, чертил кончиком языка по линиям, сминал пальцами любимого свои губы.
Потом вобрал пальцы в рот, посасывая.
Чуть сильнее сжал пальцы, заскользил по стволу волчонка. Вверх-вниз, все ускоряя темп.
Губами и языком ласкал нежную шею.
Шепнул, с трудом восстановив дыхание:
- А ведьмино зелье сработало, сладкий мой... Что ни делаем, только сильней хочу тебя...
А он и рад поди, если ещё от страха не окочурился.
Ух, вовремя он всплыл, ничего не скажешь...
- Ааааа.... оооох... он же меня хотел напоить... я уже запутался... Ох....
Некоторым везёт - они могут вполне членораз... дельно... говорить. Ой,мама!
- Кристи, какой к чёрту зелье?! Ох... Творец! Я и раньше-то еле ходииииил! Ах, любовь моя!
Пропищав что-то жалобное и всхлипнув, я кончил, обмякнув у него в руках.
Полежал немного, переводя дыхание и давая передохнуть мальчику.
Коснулся губами щеки.
- Сладкий мой, нежный мой... Полечить тебя немного?
Потихоньку стал поворачиваться, стараясь не охать.
- Крис... Из меня... кхм...
Вымыл бережно. Попку покрасневшую зацеловал.
- Совсем ходить не можешь? - спросил, покачивая на руках.
Поцеловал в губы.
Вернулись в спальню.
Уложил волчонка на живот, раздвинул ягодицы, запустил язык в дырочку.
Вылизывал, целовал, снова вылизывал.
- Полегчало, солнышко, или еще полечить?
И меня чуть не убаюкали...
А потом я вцепился зубами в подушку, глухо постанывая, и мне хотелось попросить прекратить, и умолять "полечить" меня ещё...
- Ох, мучитель мой! - всхлипнул я.
Вытер влажные щеки.
- Так уж и мучитель? - спросил. - Ну, не плачь, любовь моя, не буду больше.
Покрыл поцелуми его лицо, не забыв про шрамик над губой.
- Я всё хотел спросить: как ты его получил?
- Да совсем неромантично, - усмехнулся. - Тетива лопнула. Натянул слишком сильно по неопытности. Да и привык - к шраму.
Потянулся ближе, поцеловал.
- Загадочности прибавляет...
Мягкими поцелуями стал покрывать лицо.
- Мой загадочный герцог, мой господин, моя светлость, моя любовь.