Вернувшись из леса и устроив поудобней свое спящее чудо, я недолго пошептался с Джулиусом.
Тот успел уже послать гонца за старшим сыном. Вечером он должен был появиться на празднике - как бы невзначай. Но я знал, что ответят мне мои вассалы. Когда твоя семья столько лет правит одной и той же землей, в окружении одних и тех же родов... политика из увлекательной игры превращается в нечто предсказуемое, как детская страшилка.

На балу я, как и собирался, представил братишку моего волчонка Торну, младшему сыну барона. Увидев, как вспыхнули у мальчишек глаза, я помолился про себя, чтобы Ростеван и этот каприз судьбы воспринял спокойно... Они с Лени говорили о чем-то, отдалившись от гостей. Мне оставалось лишь надеяться, что в семейной трагедии поставлена жирная и окончательная точка, - и отныне все их встречи и беседы будут только радостными. Тем более - в такой день.
Я же чувствовал тревогу. Неожиданная усталость Лени там, в лесу, беспокоила меня все сильнее. Или он и впрямь так быстро лишился сил, или я обидел его чем-то, о чем он не мог говорить прямо... Я искренне жалел, что князь сейчас далеко от Вияма, он мог бы определить, что с моим волчонком... Наверное, говорил я себе, я сделал что-то не так, наверное, нужно было вести себя по-другому... но Лени молчал, а я боялся настаивать - и снова причинить ему боль.

Прошло два дня.
Ронан готовился принять присягу и титул графа Марча.
Альберт и Торн пропадали где-то вдвоем.
Барток безжалостно тренировал - хотелось сказать даже "дрессировал" - Маттиаса.
Я терпеливо ждал - когда любимый захочет поговорить начистоту.